Любовь по-драконьи - Страница 52

А я и не обязана!

— Это ты мну не слушаться, — передразнила ее. — Если бы ты сообщила мне о своих намерениях, то итогом стал бы просто разговор, а не лазарет!

Попаданка прониклась. Или сделала вид.

— Прощай! — очень жалобно извинилась на свой манер она.

— Символично, — хмыкнула я, лишь сейчас действительно осознавая, что не прилети Свэн вовремя, и те же слова произносили бы уже над моим гробом. — Главное, чтобы не пророчески. Кстати, у тебя при тестировании дара к прорицанию не находили? — на всякий случай уточнила я, а то мало ли.

— Не, — тут же замотала головой Аленка, радостная от того, что неприятная тема так быстро сменилась. Конечно, кто же любит извиняться, особенно за такие проступки?! — На мну приходились дыры в пожар, — затараторила переселенка, чтобы тема сменилась уж наверняка. — Но в уровень пять. И…

— Алена, — перебила я ее, развеяв надежды на легкое избавление, — помнишь, я тебе говорила, что тебе предстоит экзамен сдавать по окончании адаптации?

— Да, но при ком тут этот? — удивилась она.

— А при том, милая моя, что для допуска к экзамену тебе потребуется характеристика от меня, — порадовала я Аленку. — Как думаешь, что я там напишу, глядя на твое поведение?!

Мне эта характеристика, конечно, тоже для диплома понадобится, и именно потому она должна быть положительной, ибо неадаптированный переселенец — это не инертный необучаемый человек, а непрофессионализм адаптолога, как любил говаривать наш декан, но Алене об этом знать не обязательно.

Девчонка взглянула мне в глаза в надежде на то, что я шучу, но увидела в них лишь свой приговор. Суровый и неизменный.

— А кто мну делать, кто бы ты писать хороший хуряктиристика? — грустно уточнила она.

— Слушаться меня! — отчеканила я. — Во всем! И вести себя прилично! Ясно?!

— Ясень, — тяжко вздохнула переселенка. Вот только вид у нее был как у пятилетнего сорванца, которого отругали за шалость, и он вынужден был пообещать, что больше так не будет. Ой ли?

После этого мы навестили Дениса, и я объяснила парню сложившуюся ситуацию с местами в адаптационных центрах. Увы, но до момента, пока его смогут забрать хотя бы медики, парню придется побыть здесь под моим присмотром, а поскольку про наш мир он не знает ровным счетом ничего, то пребывать он будет в камере для его же блага.

В отличие от Аленки, Дэн оказался вполне вменяемым и адекватным, как мне показалось, по крайней мере. По поводу перехода, смысл которого за три дня он должен был окончательно осознать, не переживал, на подвиги не рвался и путь домой искать не спешил. Один только момент меня очень настораживал. Уж больно многозначительно Дэн переглядывался с Аленкой, и, увы, этот фанатичный блеск в ее глазах я уже знала. Как жаль, что я не понимала, о чем эти двое говорят между собой, но, глядя на мою попаданку, готова была поклясться, что эта парочка уже спелась, и чем все это грозит лично мне, неизвестно. Надеюсь, в этот раз обойдется хотя бы без гаргар.

У Дениса мы просидели почти до самого вечера. Я загрузила из подпространства ему в Окно несколько обучающих программ для переселенцев, с которыми парень освоился буквально за пару минут, несмотря на то что рассчитаны они были уже на продвинутый уровень: новичков к Окнам не допускают. Сразу видно, что в технике Дэн подкован. Я же, пока ребята болтали о своем (или строили страшные планы у меня за спиной), проверила по своему оттиску корреспонденцию. Увы, но мое письмо магистр Валериус не то что не открывал, а даже еще не получил. Оно так и висело в подпространстве недоставленным. Еще дня три, и мне придется писать новое, так как это самоуничтожится, чтобы не засорять эфир. Неужели за столько дней старичок так ни разу и не заглядывал в свое Окно?!

«Если только с ним что-то не случилось!» — прострелила меня паническая мысль. Магистр хоть и бодр, но далеко не молод, да и сердце у него иногда пошаливает. Только бы он был жив! Ведь без него мой вымысел про исследование провалится, и тогда останется только статус студентки, которая самовольно отправилась на другой континент. За такое могут и отчислить.

Правда, порефлексировать по этому поводу мне не дали. В камеру вплыла Линдала при полном параде и попросила меня на выход.

— А мне? — вскинулась Аленка.

— Если только под твою ответственность, — повернулась ко мне Лин, успевшая за время моей болезни узнать переселенку поближе. — Я бы ее тут заперла от греха подальше. Сегодня ужин с ритуальным испитием крови жертвы с охоты, — пояснила драконица. — Свэн же того скалозуба приказал не трогать из-за тебя, поэтому сегодня всем остальным гостям будет предложено выпить крови — с вином или в чистом виде… Эй! Маринка, не падай! — поддержала покачнувшуюся меня Линда.

— Я не пойду на ужин, — сглотнув комок в горле, проговорила в ответ. — Передай Мессиру от меня самые искренние извинения, но я… еще плохо себя чувствую.

— А мну ходеть хотить! — вставила свои пять патов Аленка.

— Нет, Мариночка, ты пойдешь, — ласково пообещала мне сестра Патрона. — Я не знаю, что у вас там произошло, — сурово глядя на меня, процедила она, — но брат с самого утра злой, как сто чиркашей, а если ты еще и на ужин не явишься! Короче, я не хочу из-за тебя огрести выговор!

С этими словами она схватила меня за руку и буквально выволокла из камеры, захлопнув за спиной дверь. Аленка по-тихому выскочила следом за нами, а Линда, увлеченная воспитательным монологом для меня, этого даже не заметила.

— Марин, хватит уже мотать ему нервы, — разорялась драконица, на буксире таща меня наверх. — Вот лично я на своем веку не видела еще ни одной ритуальной жертвы, а тебе ее принес даже не рядовой дракон, а глава рода и Патрон целого континента. Ты хоть понимаешь, какая на тебе теперь ответственность?! Ты просто не можешь не ответить ему взаимностью! Для Свэна это же фактически прилюдное признание твоей власти над ним и его чувств к тебе. Ты хоть представляешь, чего ему стоило отобрать у охотников жертву, чтобы принести тебе ее кровь?! Тебе, понимаешь?!